А я отправила своих мужиков по мужским делам, распахнула окна, врубила музыку и убираюсь.
Юра опять в трауре, в глазах вся скорбь Израиля, а я опять виновата в Восстании на Сенатской площади.
Да пошел ты, милый. Не зареву!