А я отправила своих мужиков по мужским делам, распахнула окна, врубила музыку и убираюсь. Юра опять в трауре, в глазах вся скорбь Израиля, а я опять виновата в Восстании на Сенатской площади. Да пошел ты, милый. Не зареву!